Здравствуйте, дорогие телезрители!

Я думаю, это неплохо, что мы на наших с вами христианских телепрограммах две-три минуты уделяем чудесам Божьего творения. Есть такая психологическая проблема: любой из нас перестает видеть очевидное, то, что всегда перед глазами. Помните телевизионное шоу «За стеклом»? Такое вот общежитие, нашпигованное множеством телекамер. Причем большинство видеокамер были открыты, не спрятаны. Жильцы этого искусственного общежития через пару дней перестали их замечать. Да, камеры нацелены на них, они перед глазами, но их никто не видит.

Такой же эффект происходит и с нами, когда мы смотрим на окружающий нас мир. Все природное для нас естественно, в смысле, обычно. И плохо именно то, что мы в этих вполне естественных вещах перестаем видеть чудо.

Вот хотя бы сердце наше. Оно работает согласно законов природы. Но ведь надо хотя бы изредка смотреть на него и с другой стороны, или просто по-новому, свежим взглядом. И тогда не хватит слов для описания этого чудесного двухцилиндрового насосика. В сфере рентабельных проектов сердце не сравнимо ни с чем в своем роде. Помните, как оно устроено? У каждой половины сердца – своя пара клапанов. Митральный клапан напоминает парашют – нежные нити прикреплены к краю клапана и к стенке сердца. И когда перепонки вздуваются, чтобы закрыть отверстие, нити оказываются как раз нужной длины, чтобы позволить клапану закрыться, и не больше. Клапан аорты имеет другое строение – три небольших перепонки образуют впадины на внутренней поверхности стенки артерии. Это митральный клапан левой половины сердца. Заметьте, как ритмично он открывается и закрывается, позволяя сердцу наполниться и твердо противостоять давлению, когда жидкость выпускается. Это тот же клапан, только видимый изнутри сердца. Заметьте эти нежные струны, удерживающие парашютообразные выступы. А это аортный клапан с его тремя полупрозрачными выступами, плотно закрывающими обратный поток. Посмотрим на нижнюю сторону этого клапана. Если нам удастся дожить до 85 лет, наше сердце успеет сделать около 3 миллиардов 400 миллионов ударов, и накачает крови достаточно для наполнения озера порядочных размеров. И все это – без единой остановки для ремонта! Насос, сделанный из самой лучшей стали опытными мастерами, и приблизительно не мог бы сравниться с выносливостью человеческого сердца.

Конечно, как и все другие ткани тела, сердце подвержено своей доле болезни и ранений. Нормальное здоровое сердце может работать очень много, но болезни наносят серьезные повреждения. В последние годы были выработаны удивительные методы, так сказать, починки человеческого сердца. Нет, конечно, никто еще не отдавал сердце для шлифовки клапанов. Но сами клапана меняют, вот такими клапанами из пластмассы. Этот клапан вставляют в спускающуюся аорту, прямо над сердцем. Перед нами рентгеновский киноснимок такого клапана, действующего в сердце пациента уже некоторое время. Лучше, конечно, обходиться без таких искусственных клапанов, но если вдруг придется, то жить можно, а это главное. Тем более, пластмассовый клапан сегодня доступен уже всем.

Безусловно, операция на сердце – это дело непростое. Попытка производить деликатные операции на сердце во время его работы равносильна попытке шлифовать клапана и подтягивать соединительную тягу в моторе машины, когда он работает. Понятно, это легче было бы сделать, если бы сердце можно было остановить во время операции. Очень много медицинского инженерного мастерства было вложено в разрешение этой проблемы. Несколько сердечно-легочных аппаратов было сконструировано для того, чтобы перенять качание крови во время починки сердца. И в результате теперь есть возможность на время операции сердце останавливать. А в это время качает кровь и «дышит» за больного аппаратура.

Отрадно, конечно, что поврежденное сердце можно как-то починить, и даже заменить полностью (уже многие годы практикуется пересадка сердца). Но, несмотря на все достижения нынешней науки и техники, несмотря на те чудеса человеческого разума и умения, которые действительно впечатляют – взять, например, чип или объемную флэш-карту – ничего совершеннее сердца, этого неутомимого моторчика, просто моторчика, изготовить не удается.

Иоанн Замараев:

Отец Яков Кротов ведет следующую часть нашей телепрограммы, рассуждая об основах христианского вероучения.

 Яков Кротов:

Катехизис по определению не является доказательством. Доказательство – это то, что можно записать. Катехизис – это то, что нельзя записать, а можно только сказать, или нарисовать. В этом смысле, в течение Средних веков Катехизисом называли росписи в храмах, иллюстрации в книжках. Это называлось, Библия для бедных. Росписи, на которых было показано творение мира, Рождество Спасителя, распятие, и так далее, - вот Катехизис для человека неграмотного, или для человека, у которого священник не умеет говорить. Тогда он смотрит и все видит и так, «на пальцах». Работало, между прочим, прекрасно. Никаких воскресных школ не было в 11-м веке, а Антоний Печерский был, и ничего, не дурее нас с вами.

Что до единства человечества… Единство человечества неосязаемо, и с единством человечества вот какая хитрость. В физике, в астрономии, в общем, во всем том, чем занимался покойный сэр Исаак, есть задача, которая по определению нерешаема. Это задача движения трех тел. Когда Ньютон открыл закон всемирного тяготения, это был закон и формула, которая позволяет абсолютно точно высчитать положение двух тел, которые висят вот в таком безвоздушном пространстве, точно известен их объем, расстояние между ними, и первоначальный толчок, импульс, сила инерции. И формула позволяет точно высчитать орбиту и прочее, двух тел. Но, если в этой системе появляется еще и третье тело – все, медицина бессильна. Значит, сегодня физики, астрономы ведут расчеты движения и тысяч тел, и так далее, но они все приблизительные. То есть, даже на движение трех тел уже все идет с допуском.

А человечество – это вот огромный космос. Каждый из нас определяется силой тяготения и, к сожалению, отталкивания, по отношению к 60 миллиардам других людей, и живых, и умерших, а сколько еще впереди, один Бог знает, в буквальном смысле. И наконец, есть еще одно Тело, есть еще и Создатель. Попытайтесь просчитать свои отношения с Богом на завтра – ничего не выйдет. Потому что это отношения не мои и Его, а это отношения мои, Его, любимой женщины, детей, коллег на работе, случайных прохожих, и все – и непредсказуемость возрастает до того, что действительно, да будет воля Твоя, Господи, чтобы только я никому не навредил.

Вот это – единство человечества. Оно включает в себя… То есть, единство человечества философски и богословски – это абстракция. На уровне чувств и сердца это означает одно – бесконечное преклонение перед непознаваемостью человеческих взаимоотношений. Вот любая наука – наука, кроме психологии. Психология ведь что говорит? Она создает тесты для определения того, кто мы, что мы, и на какой мы стадии. И у каждого теста, если это специалист, у него есть инструкция, что этот тест дает достоверность 80%, и его надо повторять через 3 месяца, но не позже. Иначе достоверность снижается до 50%, а это уже, собственно, ноль, проще монетку подбрасывать. Так вот, мы же не можем каждый день всех своих знакомых и коллег заставлять проходить через тест, в котором 600 с лишним вопросов. И тем не менее, живем. Почему? Господь не оставляет. Значит, оказывается, на уровне сердца и интуиции остается достаточно.

Когда я призываю поверить в единство человечества, открыть себя для этой веры, я не призываю к чему-то совершенно сногсшибательному, типа похода по горной речке. Я призываю только к тому, чтобы открыть в себе то, что уже есть. Вот вера в Бога – дело другое. Я не скажу, что она есть в каждом. Но сознание того, что мы кружимся в каком-то бесконечном танце с миллионами других людей, и что это непросчитываемо, оно внутри есть. Над всем этим толстый-толстый слой цинизма, который считает, что люди просты – ну, другие, конечно, все непредсказуемы, и только я один загадочный, – вот это и есть разрушение «верую», как слова, которое произносится от первого лица, но на самом деле имеет множественное число. Вот это и есть «верую» - священник читает молитвы от первого лица, но каждый, кто их повторяет, и даже кто слушает, тем самым понимает, что молится и священник, и он одновременно. И именно в молитве как раз вот это вот единство, оно получает какое-то очень эмпирическое и прагматическое обоснование.

Иоанн Замараев:

И снова к истокам, к жизни и проповеди Иисуса Христа, посредством крохотного отрывка из прекрасного фильма Франко Дзеффирелли «Иисус из Назарета». 12:21

 Фрагмент художественного фильма Франко Дзеффирелли «Иисус из Назарета» (Иисус в доме фарисея)

 Иоанн Замараев:

Ну, и заключительная часть нашей христианской телепрограммы – размышления о человеке и его предназначении. На прошлых наших встречах мы уже немного рассуждали с вами о сущности зла, которое царит в мире сем, о разнообразных формах зла, в частности, о скрытом зле, неочевидном. О таком, например, пассивном отрицании смысла жизни говорили мы. Мы подчеркивали с вами, что это тоже такая серьезная форма зла, когда человек в принципе не против того, что там, где-то, наверное, есть смысл его существования, но напрягаться, чтобы это выяснять – зачем? Живи как живется… А если признать, что есть смысл жизни, тогда придется согласиться, что должна быть и какая-то главная цель человеческого бытия. А раз есть цель, то нужно к ней двигаться. Ну, сплошная головная боль! Другое дело, съел «Сникерс» - и все в порядке.

Иногда мы, люди 21-го века (да и в 20-м веке, и в 19-м веке было такое заблуждение) думаем, что цивилизация сильно испортила людей, сильно извратила их совесть и сознание. Это, конечно, справедливо, но не надо думать, что дикий, нецивилизованный образ жизни сразу делает человека чистым, нравственным и благородным. Это неоправданный романтизм, это своего рода новая мифология, которая ведет свое происхождение от Жан-Жака Руссо. Надеюсь, вы все знакомы с его произведениями и его представлением о том, что Бог создал все прекрасно, а человек все портит. Звучит ярко, парадоксально, убедительно. Но все-таки это не совсем так. Руссо считал, что первоначальный первобытный человек – это райское существо. Такую райскую жизнь искали художники и поэты. Вспомните о Гогене, который уехал на Гаити, чтобы найти там первоначальный Эдем, или вспомните Оленина, героя Льва Толстого, который хотел уйти от цивилизации, слиться с природой. Вспомните, наконец, пушкинского Алеко, который хотел «презреть оковы просвещенья» и вернуться к первобытному образу жизни… Но все убеждаются, что это невозможно, что страсти продолжают играть и там, где оковы просвещенья довольно слабы.

В чем же дело? Библия отвечает нам на этот вопрос. Не просто цивилизация (хотя она много несет в себе зловещего и разрушительного), не просто развитие техники и всевозможных условий для лучшего быта мешает нам, а нечто темное, что находится в самом человеке. И это вовсе не клевета на нашу природу, это честная констатация того, что есть на самом деле.

Пролог книги Бытия говорит о восстании человека против благого Творца, восстание человека, которое привело его к различным катастрофам. Многие люди понимают слишком поверхностно и наивно эти библейские строки, вечные строки – о грехопадении Адама, о первом братоубийстве, о Каине, который убил Авеля, об исполинах, которые развратили цивилизацию так, что зло стало вопить к небесам, и потоп обрушился на землю, и о той знаменитой вавилонской башне, которая стала символом вызовом, брошенного в небо. Вообще, надо сказать, что все это – четыре акта единой драмы, которую мы можем назвать драмой мятежа, драмой человеческой свободы, направленной во зло. В нашу повседневную культуру, в наш язык, как бессмертные фрески, вошли эти вечные сказания. Все вы хорошо знаете такие крылатые выражения, как «запретный плод», «вавилонская башня», «Ноев ковчег», они у нас на языке, в литературе, в публицистике… И знаете прекрасно, откуда взят знаменитый голубь мира, голубь с оливковой ветвью в клюве: конечно же, из сказания о потопе и Ное. Этот голубь принес весть о том, что потоп окончен.

Прежде критики Библии, историки, философы, пытались оспаривать содержание этих рассказов, утверждая, что они не исторические. Но Священное Писание – это вечная мудрость, а вовсе не просто рассказ о жизни первобытных людей и стародавних наводнениях. Геологические катастрофы и быт древних людей – любопытно, конечно. Недаром многие интересуются литературой про Атлантиду. Но Библия совсем не об этом хочет нам рассказать. Она пользуется красками великих древних восточных легенд, но создает вот эту, как я сказал, фреску для того, чтобы все поколения, все народы могли увидеть единую истину, каждый на своем уровне: и философ, и младенец, и дикарь, и человек цивилизованный. Примитивное мышление идет по пути Смердякова, лакея. Помните, как он говорил о Библии? «Про неправду все написано». Так вот, нам лучше оставить эту точку зрения и подойти к священным строкам совершенно иначе.

Первый момент. Адам и Ева олицетворяют всех нас, воплощают в себе весь человеческий род, - и ставят под сомнение благость Творца. Змий, некое таинственное существо, очень осторожно подходит к нам и говорит: «Правда ли, что вам запрещено вкушать отовсюду, от любого плода этого чудесного сада?» - «Нет, - отвечает Ева, - мы всюду вольны, вот только есть одно дерево, познания добра и зла, вот от него мы не должны вкушать, ибо Бог сказал нам, что если мы вкусим, то смертью умрем». – «О нет, не умрете, - говорит Змий. Значит, Бог лжет. – А вы станете как боги, знающие добро и зло», - говорит Змий.

Что это означает? В древнееврейском языке слово «знать» обозначает также «владеть», «уметь», «властвовать», «обладать» и даже «любить». Это особое слово, которое трудно переводится на европейские языки. Значит, это дерево власти, владычества, обладания, а не просто какого-то теоретического знания, вроде научных истин. Обладание чем? Добро и зло – это идиоматическое выражение, которое означает «все на свете».

Иначе говоря, это дерево символизирует все, весь мир, созданный Творцом. И власть над этим миром можно, оказывается, получить не через Творца, а как-то независимо от Него, противопоставляя свою волю Его воле. Этот образ поднимается над временем, над пространством, над всеми культурами. Нам, людям 21-го века, этот образ очень хорошо знаком. Мы с вами знаем, что такое стремление к власти, неодухотворенной власти над природой. Неодухотворенная власть над природой привела к попиранию природы, уничтожению ее, к тому, что она, наше материальное лоно, уже не в состоянии больше нас кормить и выдерживать. Увы, мы сегодня уже не знаем, в каком положении будут наши дети и внуки. Ученые с каждым днем выдвигают все более грозные прогнозы. Владычество существ, которые забыли о духовном центре, о духовном ориентире, а ищут только власти!..

Я еще помню, в дни моей юности был такой лозунг: «Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у нее – наша задача». Эти слова приписывали Мичурину. Может, он это и сказал, не задумываясь особенно над последствиями. Но эти слова по своей нравственной духовной сути тождественны тому, что произошло в библейском сказании. Власть над миром – и тогда уже человеку не нужен Творец, и тогда не нужна ориентация на вечное, тогда он сам себе Бог.

Змий говорит: «Вы будете как Бог, или как боги. Вы будете владеть добром и злом». И Ева смотрит на этот плод, и вкушает. За ней – Адам. И что же они увидели? Тут глаза их открылись, и они увидели, что они наги. То есть, они вдруг почувствовали свое сиротливое бессилие, стыд перед миром, стыд перед Богом. Они стали жалки. Вместо власти – Змий обманул их, конечно, - вместо власти они не получили ничего. И все это происходило не тысячи и миллионы лет тому назад, с какой-то несчастной супружеской парочкой, Евой и Адамом. Нет, это трагедия всего человечества. Это все до сих пор происходит с нами, со всем человечеством в целом, и с каждым из нас персонально. И вот как раз это желательно всем нам хорошо понимать и помнить.

На сем, пожалуй, и остановимся, а продолжим наш разговор на эту тему, если даст Бог, в следующий четверг. Я прощаюсь с вами и желаю всего доброго!