Литургика - 15

Христиане иногда употребляют словосочетание «личные отношения с Богом». Понятие сие, конечно, ёмкое и важное. Действительно, каждый из нас обращается к Всевышнему и ожидает от Него ответ, прочитываемый посредством жизненных обстоятельств. Но очень важно когда «мы», собранные вместе, обращаемся к Господу, а не только «я» самолично. И даже не потому, что вместе нам проще быть громкими – так сказать, «докричаться» до Небес, или показаться более убедительными в просьбах, выражая их коллективно.

Дело в ином. Если я действительно искренне исповедаю Бога, как моего Небесного Отца, я обязан одновременно признавать и то, что я - одно из Божьих чад, далеко не единственное - вокруг меня братья и сёстры. Именно поэтому не: «Отче мой…», а «Отче наш…». Посему и обещание Иисуса: «Где собраны двое или трое во имя Моё, там и Я буду с ними». Потому же и «литургия»– «литос эргон» – «общее дело», «общее служение» в храмах.

----- Фрагмент Богослужения

В храмах много различных красивых вещей – икон, подсвечников, сосудов ювелирного мастерства, облачений. Без многого из всего этого можно было запросто обойтись - даже без икон и свечей. А вот просфора – хлебец такой, немного похожий на грибочек, на головке которого выдавлены символы – очень важен. Можно, конечно, и без него, но это уже не комильфо.

-----

Представьте себе такую картину: праздник Преображения Господня. После литургии, как обычно, множество народу выстроились вокруг храма с кошёлками - винограда, яблок, мёда и прочих плодов - для освящения. В положенное время из храма выходит пресвитер с иподьяконами окроплять святой водой принесённое, но не с вёдрами и кистью-кропилом, а с садовым комплектом – распылителем для обрызгивания деревьев. Прислужник периодически подкачивает давление в баке, дабы брызги были обильными и густыми, а батюшка, живо проходя рядами, так технологично всех и вся орошает тонкой дисперсией святой воды. Не пугайтесь, на самом деле такого никогда не было – это фантазия.

Но если б это случилось – какой была бы реакция людей на подобное новшество?

Однозначно негативной – в разной степени, конечно. Кто-то бы немедленно двинулся в соседний храм, а кто-то перенёс бы сие усовершенствование, укоризненно покачивая головой.

Спросите почему? – вряд ли Вам ответят правильно.

Большинство будут твердить, что, мол, коль и сто, и двести, и пятьсот лет назад окропляли освящаемые предметы веничком, а не пульверизатором, значит, так надо поступать и сегодня.

Ну а какая разница, - возразите Вы? Если задача в том, чтобы капли святой воды попали на гронь винограда – почему бы это не осуществить с помощью, скажем, краскопульта – оно, ведь, даже лучше – вместо одной крупной капли попавшей на одно из десяти яблок, объект освящения равномерно покроется туманчиком из миллионов мельчайших капелек, которые проникнут всюду, до самого дна корзинки.

Можно даже конкретизировать вопрос – а что, разве святая вода, разбрызгиваемая через пульверизатор, перестаёт быть святой, теряет свои сакральные свойства?

Вовсе нет. Так в чём же проблема?

Только в одном – в эстетике, что, на самом деле, немаловажно. 

Как сюжет для «Маски шоу» Делиева – годится – от души посмеяться! Представляете, подходит к Вам батюшка в полном облачении и – пшик - брызгалкой в лицо, а затем в корзинку – пшик - не знаю, как Вам, а мне смешно было бы.

Так что, теперь выходит – окроплять свои дома, предметы, себя самих, позволительно лишь только кропилом - специально изготовленным на Софринском моспатриархийном заводе, или, в крайнем случае, веточкой васильков?

Вряд ли - ни церковных канонов, предписывающих сие, не обретается, ни запретов на иные способы окропления – вопрос здесь - исключительно уважительного отношения к традиции, от которой мы имеем полное право отказаться. Иное дело - зачем? Разве трудно макнуть кисточкой в чашу со святой водой и махнуть ей хорошенько, чтобы брызги во все стороны полетели?

Но если завтра, к примеру, талантливый художник-иконописец отчеканит на серебряно-золотой поверхности прекрасную икону Христа Спасителя, украшенную эмалью и драгоценными камнями, а мастер сконструирует к ней систему мелких трубочек таким образом, чтобы с самой иконы стекал, такой вот, мелкий мерный освящённый водопадик – подходи, подставляй корзинку с пасками, куличами, яичками, и – окропляй сколь душе угодно - почему бы и нет! Не думаю, что подобными вещами стоит заморачиваться, но, подходя к сему чисто умозрительно - ничего криминального в этом не найти. Более того, если вдруг кому-то наша идея понравится, и её осуществят – как знать – быть может, она распространится, и лет через сто-двести укоренится в качестве твёрдой церковной традиции.

Собственно, со многими вещами так и происходило – с теми же просфорами, о которых мы уже говорили с Вами. Если бы в нашем распоряжении была машина времени, и мы перенеслись бы в любой век первых пятисот лет новой эры, захватив с собою наши просфорочки – нам долго пришлось бы объяснять тогдашним христианам, что это за хлебец такой экзотический. И, даже уяснив, вряд ли бы они одобрили применение наших выпечек.

Ну, мы с Вами уже говорили, что просфора – это такой заменитель, эрзац настоящей буханки хлеба, а точнее, корзины с набором разных продуктов. Это своего рода церковно-цивилизационный прорыв второй половины 1-го тысячелетия. Оно, ведь, неудобно с котомкой съестного тащиться в храм. Кошелёк легче – пришёл в Церковь, отдал деньгу завхозу, а взамен получил просфору - так сказать, поменял на церковную валюту, получил на руки своего рода ярлык – знак того, что пришёл в храм не с пустыми руками. Причём, ярлык-то - практичнее не придумаешь – съедобный. В этом, кстати, гениальность инновации. Вот бумажнуюквитанцию о внесённом Вами пожертвовании не станешь есть, а просфору – за милую душу. Да, просфора – это тот же документ, что и квитанция - со своей печатью – во многих храмах уникальные рисунки, например, в Почаевской лавре, если кто видел – просфоры с изображением стопы Богоматери, якобы некогда явившейся на месте будущей лавры. Разные оттиски бывают на просфорах, но как бы оригинально они ни выглядели, все они легко пережёвываются и проглатываются. Плюс, этот же хлебец годится и для использования в качестве вещества Евхаристии.

Просфора, несомненно, элемент радикальной реформы в организации Божественной литургии, причём, весьма удачный. Повторимся - изначально, христиане, собираясь на Богослужение, приносили с собой разные продукты. Основная часть употреблялась для совместной трапезы, а самая малость – кусочек добротного хлеба и кубок превосходного вина из общей массы отделялись для Евхаристии. И, как мы говорили с Вами, это отделение, изъятие для Богослужения малой части из принесённого, до наших дней сохранилось в жесте пресвитера - выемки из просфор малюсеньких частиц. Именно эти крохи, собранные на дискосе от лица каждого участника Божественной литургии, оказываются на престоле в качестве возношения Богу Отцу жертвы бескровной, святых Даров Евхаристии. 

----- Фрагмент Богослужения

Итак, продукты питания, приносимые в храм, заменены просфорой. Действительно, удобно – ни по магазинам таскаться нет надобности, ни по базарам, ни тяжести носить. Заплатил за церковный хлебец тут же при входе в храм и – порядок. Это особенно актуально при большом стечении народа, участвующего в Божественной литургии. Представьте себе: относительно небольшой храм, где умудрились вместиться более пятисот человек. При советской власти такое бывало – большинство церквей разрушено, оставались единицы. В Ярославле, например, в семидесятых годах на миллион жителей было всего 2 храма – один примерно такой, как у нас с Вами Сретенский, а второй и того меньше. Каждое воскресенье не то, что в помещенье – во дворе было тесно. В самом соборе - в буквальном смысле слова перекреститься было невозможно – если уж туда попал – ни рукой, ни ногой шевельнуть невозможно. Сознание люди иногда теряли, но стоя – толпа плотно тебя удерживала, а после Богослужения выносила. И вот представьте себе, если бы каждый ещё с собой принёс сумку с продуктами. Ну, Вы помните, еда изначально приносилась на молитвенные собрания для совместных трапез. Т.е., надо было ещё и столы накрывать, а это зачастую, даже физически было невозможно, причём, не только в Ярославле, и не только при советской власти. Уже при Константине Великом в 4-м веке – толпы язычников повалили к христианам. Плюс, как мы говорили с Вами, по мере количественного увеличения Церкви, эти совместные трапезы-агапы становились всё более и более проблематичными. Посему, как мы знаем, сначала от Агап была отмежевана Евхаристия, а затем и вовсе эти христианские застолья были упразднены. Но возникала следующая проблема – да, община и прихожане после литургии спокойно могут разойтись по домам и отобедать в семейном кругу, ну а церковнослужители – они-то, ведь, тоже кушать хотят. И их семьи надо как-то обеспечивать, и молитвенное здание содержать.

И вот все эти проблемы решались просфорой или, лучше сказать, деньгами за просфору. Сами понимаете, когда есть монета – купить можно всё, что угодно – в нужном количестве, и именно то, что необходимо на сей момент. В отличие от пожертвований съестным - сегодня все, как сговорились - помидор гора, а завтра – мешки огурцов.

Причём, просфору не обязательно есть сидя за столом - причастился, и тут же съел на ходу. Не то, чтобы сыт, но, как говорят – «червячка заморил». А если несколько просфор, можно и наесться – по себе знаю, когда был прислужником алтаря – по 12-14 просфор съедал, правда с запивкой. Знаете, если запивка представляет собою разведённый кипятком кагорчик, а просфора выпечена по всем правилам сложившейся традиции – о-о-очень вкусно и сытно.

Сейчас, к сожалению, редко встретишь просфорника настоящего. Дело в том, что качество просфоры зависит от многих факторов, несмотря на то, что её состав более, чем простой – вода, мука, дрожжи, немного соли и категорически больше ничего. Но, во-первых, должна быть мука очень хорошая. Во-вторых – и это крайне важно – вымешиваться тесто должно руками богатыря – замес предписан предельно тугой и добросовестный. Ну и силач этот, по идее, должен быть монахом, который при этом молился бы.

Сколько можно за раз съесть просфор – вопрос открытый – в книге рекордов Гиннеса пока не значится – так что, кто хочет прославиться - удачи. Правда, стоит учесть опыт одного инока из Одесского Успенского монастыря. Это было в конце 80-х, когда я учился там по соседству в Семинарии. Епифаний, очередным постом, решил полностью отказаться от пищи и почти целую неделю трапезную обходил стороной. Еда ему снилась, запах от монастырской кухни сводил с ума, но он держался. С другой стороны, как говорится, враг рода человеческого не дремлет - тут случилось искушение – Епифанию вручили большую корзину просфор уже с вынутыми частицами для раздачи богомольцам. И вот он стоит за столиком и вдыхает неприхотливый запах сих священных хлебцев. А сознание его уж давно коррумпировано – подпольно работает на желудок. Интеллект плетёт довольно респектабельные схемы, мол, да – я пощусь – не должен вкушать никакой пищи, но просфора – это же не просто ломоть хлеба – это же святыня. Разве не благочестиво будет благоговейно вкусить этой небесной манны, неужели сие будет нарушением? Наоборот – во здравие души и тела! С этими рассуждениями, авва Епифаний вожделенно откусил кусочек просфоры и, быстро разжевав, проглотил. И тут произошло неожиданное – просфора настолько оказалась «облагодатствованной», столько в себе несла «духовной радости», что монах не смог остановиться ни на второй, ни на третьей, ни на десятой, ни на пятнадцатой – это после недельного-то голодания – представляете, какой там ком образовался в его желудке? Увезли на «скорой помощи» и уж не знаю – что доктора там с ним делали, каким образом вычищали его утробу.

Просфорами действительно можно насытиться, если к ним правильно относиться. В каком смысле? По логике священнодействия, за каждого человека должна быть подаваема отдельная просфора, а не так, как сейчас повелось – иную просфору батюшка копием обдирает как липку. В нормальном случае – хочешь помянуть дюжину своих родных и друзей – купи 12 просфор и вперёд! И тогда уж – поверьте – их хватит и самим перекусить, и других угостить.

Конечно, этот вопрос нельзя ставить ребром. Кто-то действительно без гроша в кармане, но сильно хочет помянуть своих близких – ну и ладно. Но ведь большинство могут пожертвовать отдельной просфорой – ну, предположим, даже не за каждого, который седьмая вода на киселе, а за самых близких и любимых – за своё чадо драгоценное, за мужа или жену, за отца или мать.

Как мы говорили с Вами, просфора – это предмет жертвоприношения. Какая-то её часть возносится Богу-Отцу в Таинстве Святой Евхаристии. А жертва – это что? – телодвижение, манипуляция? – в данном случае – выколупывание крошечек из этих хлебцев – некий магический ритуал? Нет, жертва - это когда ты отрываешьот себя, любимого, нечто, чем дорожишь, и расстаёшьсясо своим сокровищем, отдаёшь его – жертвуешь – в данном случае, во имя Всевышнего. Та же Вика приходит в храм на Божественную литургию, приобретает просфору, из неё пресвитер вынимает частицу, которая затем помещается на престоле в качестве знамения её участия в Таинстве. Там много частиц – и Васина, и Машина, и Федина – все они соединены вместе как образ нашего единения во Христе. Эти частицы как бы представительствуют от каждого члена Церкви Христовой.

К слову говоря, по древним Церковным правилам, бескровная жертва-просфора - частица из этой просфоры может подаваться только лишь за члена Церкви Христовой. Это на молебне можно молиться и за некрещеных, и за иноверцев, и за безбожников. А бескровное жертвоприношение Божественной литургии может возноситьсятолько за участника Евхаристии. И в связи с этим озвучу ещё одну скандальную истину, о которой мало кто помнит, и, тем более, задумывается.

Нельзяподавать бескровное жертвоприношение за отлучённых или самоотлучённых от Церкви лиц. Ну а мы уже многократно подчёркивали с Вами – человек, три недели подряд не причастившийся – сам себя отлучил от Церкви.

Dura lex sed lex, говорили древние римляне – жестокий закон, но закон. Я понимаю, сколько боли может принести исполнение этого правила. Тут самый близкий, родимый человек, самый дорогой на свете – да, он нецерковный, но как же за него не подать просфорочку?! Ну, я не думаю, что сие будет страшным преступлением и кому-то навредит, но нельзя забывать - что к чему – что правильно, а что неверно, что логично, а что абсурдно. Участниками жертвоприношения могут быть только участники Евхаристии, потому что жертвоприношение – неотъемлемая часть Литургии, и если человек отказывается от участия в Евхаристии, значит, тем лишает себя права на бескровное жертвоприношение. Да, мы с Вами можем подать бескровную и за тех, кто по каким-либо причинам сегодня не смог быть на Литургии, или за молящихся в других храмах, рассеянных по лицу всей Земли, но Евхаристия – это реализация самой Церкви.  А Церковь – это Тело Христово, которое составляем все мы, Крещённые во Христа и в Пресвятую Троицу, и регулярно Причащающиеся Тела и Крови Христовых. Посему людям посторонним - ни прямо, ни косвенно участвовать в Божественной литургии не положено. Т.е., ни они не имеют права на бескровное жертвоприношение, ни нам за них нельзя священнодействовать.

Конечно, как говорят, иное лекарство хуже болезни. Если мы сейчас будем устраивать проверки, заводить досье, отслеживать – кто когда последний раз Причащался, и кто за кого подаёт бескровную – всё будет ещё хуже. Наша с Вами задача – поначалу хотя бы уяснить во всём смысл. Ну а далее, потихонечку выправлять перекосы церковной практики, которые деформировали духовную жизнь, к сожалению, подавляющего большинства христиан.

----- Фрагмент Богослужения

Что делать с просфорой, из которой уже вынута частица для Евхаристии? Ответ разумеется сам собою – съесть. Можно в одиночку, можно кого-то угостить. Но логичнее это сделать за литургической трапезой – назовём её так.

Какой такой трапезой, спросит любой из Вас? Агапы-то отменили более тысячи лет назад. Вобщем, да. Но не совсем. Все Вы уже давно привыкли к так называемой «запивке». Т.е., после святого Причастия каждый подходит к столику, на котором кусочек просфоры и стаканчик – либо воды, либо вина разведённого. Что это? Рожки да ножки от древней агапы – христианской совместной трапезы. И, тем не менее, благодарение Богу, хоть что-то сохранилось - этот скромный жест. Хотя, опять-таки, след этот невежественными церковниками перевран. Походите по храмам, поспрошайте – зачем после Причастия подходить к столику, на котором чашечки и просфорная нарезка? Запить и закусить святые Тайны, – скажут Вам, и пояснят, - мол, дабы остатки святыни не оставались во рту, их нужно счистить закуской и смыть запивкой.

- А какая надобность в этом? – спросите Вы. Какая разница – во рту или в желудке находятся эти микрочастицы?

И тут Вам, скорее всего, приведут железобетонный аргумент, дескать, когда Вы разговариваете, а тем более кашляете или чихаете, изо рта летят, куда попало, брызги, и, соответственно, может вылететь и крошка со святым Причастием. А сие - страшный грех. С подобным трудно спорить, особенно, когда перед тобою стоит воплощение сплошной праведности.

Но такого рода «благоговение» в кавычках, должно быть строго дозировано – в этих спекуляциях важно вовремя останавливаться. Потому, что - сказал «А» - говори «Б».

Говорят. Мол, рыбу нельзя есть, вишни, черешни, сливы, абрикосы – в общем, всё, что с косточками, дабы, не дай Бог, не выплюнуть, скажем, вместе со шкуркой от семечек, остатки Причастия.

Но если уже сказаны и «А», и «Б», то надо бы произнести «В». Как же тогда насчёт туалета? Анус зашить? Или справлять нужду на дровах, после чего огнём сжигать свои экскременты?

Почему сжигать, спросите? В некоторых расхожих книжонках сохранились правила, средневековыми католиками придуманные (в перерывах между сожжениями еретиков), что де – если капля Крови Христовой, т.е., Евхаристического вина, упадёт на пол, или на ткань – одежду там, скатерть и прочее - надобно предать огню участок, куда попали святые Дары. Ну не обязательно весь пол сжигать или платье. От того же шарфика можно отрезать лоскут ткани, куда попала капелька, или в столе дыру выдолбить. И вот этот кусок ткани или деревяшку сжечь – причём, не где попало, а в чистом месте, скажем, под деревом, где люди не топчутся.

Прямо таки, колдовство – ещё бы уточнение прибавить – сжигать не в любое время суток, а ровно в 12 часов ночи и обязательно в полнолуние. 

Да, так вот то, что обозвали «запивкой» - никакая не запивка. Это жиденькая тень бывшей агапы в виде легчайшего перекуса, правда, доведённого до крайности. Просфорыхотя бы три умять и стакан калорийного напитка – это ещё куда ни шло. Что до последнего – надо чтоб кто-то на себявзял это служение. Мой кум и друг Дмитрий Подсвиров, было время, о сем заботился, но, к сожалению, не найдя себе помощников, оставил труд сей. 

Касательно просфор – проблем здесь быть не должно. Следуя логике древней проскомидии, каждый участник Божественной литургии подаёт к жертвеннику минимум одну просфору, хотя бы за себя самого. В результате их оказывается никак не меньше, чем участников Евхаристии.

Но давайте всё же возвратимся от просфор с вынутыми частицами к самим частицам. Сама идея, образ изъятия частиц – понятен, об этом мы уже говорили с Вами – из всех продуктов, принесённых в храм, издревле выбирался хлебец и немного вина для Причастия – малая часть из еды, предназначенной для общей трапезы. И когда всё многообразие продуктов было унифицировано просфорой, принцип сохранился прежний. Маленькаячастица просфоры изымается для Евхаристии, а основная – для мини-трапезы, о которой наше нынешнее упоминание.

Но так, да не совсем так. Если строго следовать форме древнейпроскомидии, то пресвитер, по идее, из всего множества принесённых просфор должен был бы выбрать одну, самую удачную – не пригоревшую, и не сыроватую, не покосившуюся и не приплюснутую. И вот на этой единственной просфоре и совершить Таинство. А уж остальные без всяких надрезов оставить для съедания за вышеупомянутой церковной трапезой. Таким образом, полностью сохранялась бы раннехристианскаясхема проскомидии. Но в какой-то исторический момент, священноначалием решено было модернизировать форму бескровного жертвоприношения. Мотивация слишком понятна. Ну, вот представьте – каждый из нас приносит к жертвеннику просфору, но пресвитер из всего множества выбирает лишь одну, а остальные возвращает на перекус, так сказать. Мелочи, но, обидно, ведь. Моя просфора - в корзину, а Федина – на престол. Тогда уж надо эти просфоры нумеровать и в барабане перемешивать, как в спортлото – чья побеждает на сей раз.

Но избран был иной вариант – беспроигрышный - каждая просфора выигрывает, от каждой изымается частица для Евхаристии, ну и в результате – всё «пучком» – и чинно, и символично, и содержательно, и все счастливы.

Но не совсем красиво, если в качестве возносимого Богу хлеба будет просто горочка хлебных крошек. Да и не совсем удобно с ними обращаться, в частности, преподносить святое Причастие – они размокают и образуют, такое, не совсем эстетичное подобие винной каши. В конце концов, пришли к такой комбинированной версии – и то, и другое – и частицы, и просфора цельная, из которой вырезается прямоугольный параллелепипед, в Средневековье названный Агнцем, о котором наш с Вами дальнейший разговор. 

----- Фрагмент Богослужения

На этом мы завершаем нашу очередную Богослужебную телепрограмму и прощаемся до следующей телевизионной встречи. Всего доброго.