О.Яков Кротов большой оптимист, в том числе и касательно нашего загробного будущего. Он уверен – спасутся все, ада не будет, дескать, всю смолу на асфальт переплавили. В этом, конечно, наш батюшка не одинок, даже некоторые святые отцы древности так считали. Но, внимая словам нашего наставника, как бы слишком уж не расслабиться.

Я.Кротов:

- «Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный», - говорит Господь в Евангелии. Это репортаж из будущего или притча? И все комментаторы, и все нормальные люди понимают, что - не репортаж из будущего, а именно притча, образ, который призван усовестить нас. Не наказать праведников, не наказать грешников, и не вознаградить праведников, а устыдить грешников. Вот и все, чего хочет Господь. И чем больше в мире праведности, - а она растет, не будем делаться циниками, - тем меньше этих угроз нужно. И в конце концов, появляется взрослый нормальный человек, который не относится к Богу, как к папаше или мамаше, который готов отвесить подзатыльник, навечно поставить коленями на горох и отшлепать с любовью в течение всей вечности, а который знает, что он не грешит, потому что он взрослый, он не ходит под себя, не потому, что его за это выпорят ремнем, а потому что он - не ходит под себя, он умеет жить нормально. И тогда мы начинаем понимать место все этих триллеров об Аде в Священном Писании Нового Завета. В Ветхом Завете, кстати, этого нет, потому что там человек не верил и в воскресение, и вера в воскресение появилась в зазоре между эпохой пророков, эпохой возвращения из плена и эпохой Спасителя, в том зазоре, который не зафиксирован в текстах Ветхого Завета. Не веришь в вечную жизнь, не веришь в воскресение мертвых, и тогда тебя не беспокоит загробная участь. Здесь евреи, греки, римляне сходились: Ад- это бесконечное серое пространство, где люди не мучаются, потому что не живут, мучиться может только живая душа. Спаситель обращается к тем, кто уже чувствует и понимает, что Ада не существует. Это тоже часть откровения, оно не зафиксировано в Библии. Существует воскресение - это хорошая новость, но она же и очень плохая, потому что возрастает цена каждого мгновения и каждой минуты нашей здешней жизни. Нет другого Ада, кроме тех дыр, которые наш эгоизм прогрызает в нашей собственной жизни. В сыре эти дырки может быть уместны, не знаю, за них деньги не берут, они, по крайней мере, показатель зрелости сыра. Но в нас эти дырки - показатель незрелости, показатель детской надежды на то, что все образуется само собой, и разбитая банка с вареньем чудом подымется с пола и соберется в целую. Не соберется! Означает ли это, что Бог, придя и найдя банку варенья разбитой, накажет нас? Он уже пришел. И разбита, не какая-то банка с вареньем, а убит Его собственный Сын и Он знал, что это будет и, тем не менее, Спаситель говорит на Кресте: «Прости, ибо не ведают, что творят». Такова на самом деле Благая весть: не о том, что будут наказаны грешники, она всё-таки о спасении всех. Как здесь соблюдается принцип справедливости? Да никак он не соблюдается, потому что этот принцип вторичен по отношению к беспринципной, наглой, глупой и вздорной любви Божьей: бесконечной, спокойной, мирной. Наша любовь другая, она нуждается в Данте, в круге Ада. Любовь Божия не такова, и выбирая из нашей любви и Божьей любви, я думаю, мы знаем, что выберем.

-------

Теперь - несколько минут на прослушивание старого видеоархива.

Архив:

- Достаточно много времени мы уже уделили христианскому воспитанию детей и пришли к выводу, что главная задача родителей - помочь детям обрести значимый духовный опыт, опыт, который в дальнейшем позволил бы им вырабатывать чутье к настоящей жизни, к тому, что подлинно. И нельзя опаздывать. Как мы подчеркивали с вами, если у пяти- или шестилетнего чада не появились элементарные навыки воспитания, то попробуйте их привить позже. Такие навыки, которые должны у него появиться к пятилетнему возрасту. А если не появились к семилетнему – это надо себе шею сломать, чтобы они когда-то потом появились. Потому что всякий рост по идее предполагает некие фазы, и если в какую-то фазу что-то не произошло, то все, считайте, ребенок уже ущербен. Ну, конечно, не все так безнадежно, как с развитием навыков членораздельной речи. Конечно, можно, наверное, что-то компенсировать. Но это потребует экстренных усилий, а их и так немного.

То есть, определенные качества ребенка прививаются только в определенном возрасте. Если вовремя на что-то не обратили внимания, то исправить это потом будет практически невозможно. Об этом как раз много говорит выдающийся христианский воспитатель, педагог, психолог - православный священник Анатолий Гармаев.

О. Анатолий неоднократно читал лекции в Московском центре Межнационального образования. Его лекции очень интересны. В ближайшем будущем при нашей епархии мы планируем их переиздать. Ну а пока сегодня и в предстоящие наши встречи я постараюсь кое-что пересказать, вкратце познакомить вас с основными идеями этого великого христианского воспитателя.

Конечно, не надо воспринимать его педагогическую систему, как нечто законченное и бесспорное. Но, безусловно, доля истины, причем, большая доля в его рассуждениях есть. Еще раз, для Гармаева,  может, как ни для кого другого первостепенное значение имеет своевременность того или иного действия в процессе становления личности, и поэтому у него все делится на возрастные периоды, и для него это не просто условная схема, а гораздо большее. 

Ну, во-первых, как и многие другие педагоги, о. Анатолий считает, что нравственное становление ребенка осуществляется прежде всего в семье. Школа может оказаться в этом деле большим подспорьем, но она не может в полноте взять на себя нравственное воспитание. Это в прин­ципе невозможно.

Значит, нравственное становление ребенка, прежде всего, осуществляется в семье. Когда? Гармаев считает, что становление ребенка начинается с момента зачатия. Удивительно мудро устроена природа человека: практически с этого времени ре­бенок готовится к взрослой жизни. И все детство проходит у ребенка именно как подготовка к взрослой жизни.

Взрослым человек начинает себя ощущать с 15-19-ти лет. И детство тогда забывается, или вспоминается как какое-то светлое, но подготовитель­ное время, подготовительный этап. Это ощущение не случайно, оно естественное, правильное. Действительно, все детство есть подготовка к взрослой жизни. И в природе человека так все заполнено, что, ока­зывается, каждый год, каждый этап становления ребенка, и есть эта подготовка. Причем, каждый период является подготовкой к определен­ным действиям в мире в качестве взрослого человека.

Так вот, Гармаев все детство фундаментально «разбивает» на два периода. Первый период — от зачатия до 12 лет. А второй период — от 12 до 24 лет. А каждые 12 лет человек про­ходит по два круга триад, когда в нем идет становление духовного, душевного и телесного.

Итак, первый период – от рождения до 12 лет. В этот период, считает о. Анатолий, происходит формирование в себе внутреннего образа дей­ствия и внешнего поведения взрослых людей. То есть, как поступают взрос­лые, так и ребенок. Ребенок всей душой и зрением своим открыт на то, чтобы брать и брать пример со взрослых. А вот с 12 лет начинается период самостоятельности, когда ребенок должен на собственных по­ступках проверить и утвердиться в том, что он воспринял. С легкой руки журналистов этот период назван периодом самоутверждения. О. Анатолий считает, что это не совсем правильное название. Действительно, исследования социологов показывают, что почти 90%, а то и до 97% современных подростков в этом возрасте проявляют самоутверждение. Но не все 100. От 3 до 10% подростков проявляют заботу. Они утверждают других. То есть существует какой-то процент детей, которые в подростковом возрасте особо внимательны, чутки, щедры, уважительны, почитают взрослых и могут проявить поразительные примеры самопожертвования и готов­ности помочь своему ближнему. Откуда это? Внимательный анализ по­казывает, что главное психологическое содержание этого возрастного периода не самоутверждение, а проявление самостоятельности. В са­мостоятельном же действии дети проявляют то, что восприняли до 12 лет в своей семье. И оказывается, эта разница процентов и есть характери­стика сегодняшнего состояния семей.

В тех семьях, где идет самоутверждение родителей друг перед дру­гом, это естественно запечатлевается детьми и затем в самостоятель­ных действиях проявляется как самоутверждение. В тех же семьях, где родители утверждают друг друга и где существует атмосфера любви друг к другу и заботливости, там дети с 12 лет начинают проявлять в самостоятельных поступках то, что в запечатле­ли в своей душе: заботу. Причем в период самостоятельности всегда усиливается проявление запечатленного. Если воспринята от родителей злобность, то в самостоятельности это будет усиленная злобность, превосходящая родительскую. Если же это забота, то она тоже будет усиленная, удвоенная, утроенная. Часто бывает, что собственный ребенок вдруг поражает родителей. Для них, в общем, привычна забота друг о друге, но в ребенке они вдруг обнаруживают такую заботу о себе, или о младших сестрах и братьях, которую в себе никогда не видели.

Сегодня действительно много семей, которые живут исключительно стихией хотений, ког­да каждый в семье пытается утвердиться в своих амбициях. И в резуль­тате глава семьи всегда не определен, эта роль переходит то к жене, то к мужу. Иногда в первые годы супружества главенствует муж, а со временем пере­ходит к жене; бывает, что смена лидерства происходит в течение дня — утром оно у жены, вечером у мужа. Все, оказывается, зависит от внутреннего настроения суп­ругов, от внутренней силы каждого из них, от их различных индиви­дуальных качеств, начиная с истеричности и кончая жестокостью или черствостью (первое свойство, как правило, у женщин, второе у мужчин).

В результате в такой атмосфере, где власть постоянно переходит из одних рук в другие, дети получают очень большую свободу проявления собственных хотений. Они начинают лавировать между папой и мамой. А если в семье есть бабушка и дедушка, которые время от времени берут власть на себя, то уж тут у детей поле для проявления самоволия очень большое. Часто бывает, что дети в та­ких семьях становятся настоящими диктаторами. Поэтому, естественно, ребенок в такой семье с 12 лет будет про­являть самоутверждение и ничто другое. И, увы, детей, проявляющих заботу, а значит и семей, дающих детям такое запечатление, сегодня очень мало.

-----

О путях познания истины размышляет профессор Московской Духовной академии Алексей Ильич Осипов.

А.И.Осипов:

- Христианство открывает смысл жизни на множестве, бесконечном множестве фактов, оно говорит, что смысл человеческой жизни заключается в том, чтобы хоть немножко постараться в этой жизни, хотя бы несколько, заботиться о чистоте своей души, своей совести. Что самая главная наша задача состоит не в том, чтобы здесь мы что-то такое добыли или что-то приобрели, она говорит: «Мы не имеем здесь пребывающего места, мы грядущее взыскуем». Какое грядущее? Не думайте, пожалуйста, как это часто думают люди, совершенно не понимающие, что мы говорим про будущую жизнь – это тогда, когда мы умрем, говорят, журавля в небе обещают, - ничего подобного! Если мы обратимся к жизни наших святых, многих просто хороших христиан, они вам скажут точно: «Верно сказал Христос: Царство Божье, т.е. вот то счастье, о котором говорится, внутри каждого человека живет». Уже здесь, оказывается, может человек приобрести этот мир души, мир совести, эту радость. Бог дает радость каждому, искренне живущему человеку здесь, а не тогда где-то, когда-нибудь, когда-то. Уже сейчас Он дает, и вот об этом говорит Христианство. Смысл жизни, достижение действительной жизни. Это что, наше тело: все видели гусеницу, а знаете, что с ней бывает? Какое-то время она закукливается, а что это такое, эта куколка? Это настоящий гроб. Гроб, в полном смысле слова. Но посмотрите, что потом с ней происходит, оказывается, что этот гроб вдруг раскрывается через какое-то время, и оттуда выпархивает прекрасная бабочка. Вот, если хотите, это есть великолепный образ того, что произойдет с человеком. Христианство говорит, что вот это наше больное, это стареющее тело, подверженное всем невзгодам этой жизни, но есть вот эта куколка, которая обязательно сброшена должна быть и будет, будет новое тело, прекрасное тело, потому что человек создан прекрасным. Будет тело по образу его души, его стремления к тому, что он хочет. Так что, смысл оказывается христианской жизни в вере в будущую жизнь. Не даром даже великие наши мыслители говорили об этом. Возьмите, Достоевский что писал: «Только с верой в свое бессмертие человек постигает всю свою настоящую цель жизни». Только с верой. Если есть вечность, если личность действительно бессмертна, тогда я понимаю, почему я должен быть хорошим, я это понимаю. Вот если представить себе, что нет Бога, нет души, то чем я живу? Что начинается? Если я умру, и все умрут, тогда зачем вся эта нравственность, зачем это понимание добра и зла, когда все умрут? В конце концов, я думаю, сейчас всем известно, что человечество, как биологический вид смертно. Вот та ситуация, в которой сейчас находится человечество, возьмите только экологическую сторону, не говоря уже о нравственной, оно уже убивает все на Земле. По убеждению некоторых ученых, которые прямо говорят, что 20 век был последним более-менее благополучным веком. Вообще-то, когда смотришь сегодня на развитие так называемого научно-технического прогресса, поверишь во все, потому что, что только не происходит. Уничтожается все: леса вырубают, космос скоро будет весь грязный, а с людьми что твориться? Какая безнравственность пропагандируется! Так что, пожалуй, поверишь, в то, что ученые пишут.

-----

И последняя, церковно-историческая часть нашей телепрограммы. Остановились мы в прошлый раз на антропологии Иринея Лионского. Буквально он пишет следующее: «Совершенный человек состоит из трех: плоти, души и духа, из коих: дух – образует и спасает плоть, а средняя между этими двумя – душа. Когда она следует за Духом, возвышается им, а когда угождает плоти, ниспадает к земле». Т.е., дух господствует над телом, а душа подвижна и располагается между ними. Чем ближе к духу поднимается душа, тем больше человек приближается к Богу. Чем ниже она опускается, тем ближе человек к миру животных. 

Единственно, о чём Ириней здесь умалчивает (может быть, и специально) – он не проводит различий между духом Божьим и духом человеческим. Поэтому непонятно - одно и то же это, или нет? Ну, здесь, наверное, надо отметить этот пункт, как проблему не только для Иринея. Даже до дня нынешнего среди богословов нет полного единомыслия – что есть дух человеческий. С плотью всё понятно – ею физиологи занимаются. С душой труднее, но худо-бедно, пусть и смутно, но мы представляем её, как некую нами невидимую и нерегистрируемую материальными приборами субстанцию - носительницу нашего «я», которая продолжает существование после смерти тела. А вот дух – это что? Если о душе можно говорить в рамках времени и пространства, то о духе такого не скажешь. Нередко можно встретить метафорические высказывания, мол, дух человеческий – это «искра Божия» или частица Духа Самого Бога в человеке. Ну метафора, она и есть метафора, пусть и красивая, но в систему её, будь то философскую или богословскую, не встроишь.

Большинство современныхбогословов дух человеческий не отождествляют с Духом Божьим, считают его сотворённым, хотя и Богоподобным. А вот Ириней, скорее всего, дух человеческий отождествляет с Духом Божьим. Более того, Ириней подчёркивает, что этот Дух Божий не просто находится в человеке, но с ним соединён. Все три составляющие слиты в человеке, они не порознь, а соединение, союз духа, души и тела. Он подчёркивал важность сего, вероятно, в контексте полемики с гностиками, провозглашавшими тело темницей для души – материя, ведь, для нехристианского гносиса, как мы подчёркивали с Вами, вообще представляет собою зло. Поэтому Ириней противостоит этому, подчёркивая причастность всего человека Богу – не только духа, но и души, и плоти.

Достаточно о многомрассуждает Ириней Лионский – о воплощении Бога, о спасении человечества. Мы, конечно, подробно останавливаться не будем на его богословии. Единственно отметим, что ключевым словом в рассуждениях Иринея о спасении является «восстановление». Люди разрушили, разломали всё, а Бог восстанавливает. Ни слова о виновности людей, Божьем прощении, как это будет муссироваться позже, особенно в церкви Западной, дескать, нагрешил – в пеклепрогулы тебе ставят. Ну, разве что, по логике протестантства, Христос за тебя пострадал, значит, простят и амнистируют грешников.

Нет.«Грехопадение хотя и разорвало связь между человеком и Богом и разрушило подобие, но не уничтожило образ», - пишет Ириней и подчёркивает, – «Спасение заключается в воссоздании». И «Это восстановление человека происходит во Христе, через соединение человека с Духом».

Кроме этого, у Иринея появляется такое образное сопоставление ветхого Адама с Христом, как бы новым Адамом, а также Евы первой с Евой новой – Девой Марией.

Он буквально пишет: «Обольщение, которомуподверглась Ева древняя, разрушено посредством истины, ниспосланной благовестием архангела Деве Марии. Ибо, как та была обольщена словами падшего ангела к тому, чтобы бежать от Бога, преступив Его слово, так и другая - через слова уже Божьего ангела получила благовестие, чтобы носить Господа, повинуясь Его слову. Та была непослушна Богу, а эта склонилась к послушанию. И как через ту деву род человеческий подвергся смерти, так через эту деву он спасается…»

Ну и ещё немного из того, что Ириней говорит о Евхаристии. Святое Причастие для него вовсе не обряд воспоминания, а величайшее Таинство Церкви, Таинство Тела и Крови Христовых. Но в пылу полемики с гностиками, презиравшими плоть, Ириней, как бы, так сказать, слишком прямолинейно приписывал бессмертие телу нашему. Он пишет: «Безрассудны те, которые отрицают спасение плоти, и отвергают ее возрождение… Но если она не спасается, то, значит, и Господь не искупил нас своей кровью… Ведь чаша Евхаристии есть общение крови Христовой… и хлеб, нами преломляемый, есть общение тела Его… Своей кровью Он орошает нашу кровь, и телом Своим укрепляет наши тела… Евхаристией, которая есть тело и кровь Христовы, питающие тела наши, которые будут погребены в земле и распадутся в ней, в свое время восстанут, ибо Слово Божие дарует им воскресение». Т.е., для Иринея участие в Евхаристии – это путь к воскресению тел, причём, Воскресение он, очевидно, понимал в буквальном смысле слова – в том теле, в котором человек почил.

Ну, в общем, в те времена так думали почти все христиане - в значительной степени в противовес нехристианскому гносису, твердившему, что тела наши – это самое страшное зло. Церкви же пришлось, как это ни парадоксально звучит, взять на себя роль защитницы материального.

Остановимся на этом, и если даст Бог, продолжим наши церковно-исторические размышления в следующий раз. Всего доброго.